Неточные совпадения
Один — это было отречение от своей
старой жизни, от своих бесполезных
знаний, от своего ни к чему не нужного образования.
В область мысли,
знания она вступила так же недоверчивым и осторожным шагом, как была осторожна и скупа в симпатиях. Читала она книги в библиотеке
старого дома, сначала от скуки, без выбора и системы, доставая с полки что попадется, потом из любопытства, наконец некоторые с увлечением.
Обыкновенно артистический период делается под руководством какого-нибудь истасканного грешника из увядших знаменитостей, d'un vieux prostitué, [
старого развратника (фр.).] живущего на чужой счет, какого-нибудь актера, потерявшего голос, живописца, у которого трясутся руки; ему подражают в произношении, в питье, а главное, в гордом взгляде на людские дела и в основательном
знании блюд.
В свете органической религиозной философии
старый спор
знания с верой получает совсем иной и новый смысл.
Интуитивная теория
знания должна вести к новому освещению
старого спора
знания и веры.
Это была дама, лет сорока пяти (стало быть, весьма молодая жена для такого
старого старичка, как ее муж), бывшая красавица, любившая и теперь, по мании, свойственной многим сорокапятилетним дамам, одеваться слишком уже пышно; ума была небольшого, а
знания литературы весьма сомнительного.
— Старший офицер в батарее, капитан, невысокий рыжеватый мужчина, с хохолком и гладенькими височками, воспитанный по
старым преданиям артиллерии, дамский кавалер и будто бы ученый, расспрашивал Володю о
знаниях его в артиллерии, новых изобретениях, ласково подтрунивал над его молодостью и хорошеньким личиком и вообще обращался с ним, как отец с сыном, что очень приятно было Володе.
Выскажи он мысль сколько-нибудь человеческую — его засмеют, назовут блаженненьким, не дадут проходу. Но он явился не с проектом о признании в человеке человеческого образа (это был бы не проект, а опасное мечтание), а с проектом о превращении человеческих голов в стенобитные машины — и нет хвалы, которою не считалось бы возможным наградить эту гнилую отрыжку
старой канцелярской каверзы, не нашедшей себе ограничения ни в совести, ни в
знании.
Разлад
старого с новым делался все ощутительнее, и, лишенное ясного сознания, не имея никаких определенных целей, без
знания и без руководителя, это стремление к новому и негодование против непоправимой старины могло бы сделаться источником долгих бедствий для государства, при дальнейшем упорстве старинной партии.
Благо неведущим.
Знание, говорят,
старит, а мы каждочасно молодеем. «Изба моя с краю, ничего не знаю» — успокоительнее этого девиза выдумать нельзя. Особливо ежели жить с умом, то можно даже деньги при помощи этого девиза нажить. Вот, например, владелец двух кабаков, которые держат меня в осаде справа и слева, — тот только и говорит: «Не нашего, сударь, это ума дело». Говорит и стелет да стелет кругом паутину…
Чтобы сообщить лучшим питомцам его совершенную опытность,
знание морей и всех чрезвычайных феноменов сей величественной стихии, Монархиня посылала их в отдаленности Океана, в другие части мира, и молодые Офицеры Российские имели славу повелевать
старыми мореходцами Альбиона [См.: Указ 1762 г. о Корпусах.
Затем дядя перечисляет свои бдения, посты и молитвы и опять переходит к брани на ученье, из которого происходит только гордость… Все это, разумеется, клонится к тому, что
старое невежество отживает и на место его водворяется свет
знания… Это еще положительнее выражается в «Живописце». Там одна барышня говорит...
Дедушка — померли,
старого больше у нас никого — значит, мамаша заругает или опять с Густыванной подерешься», — я, со всем превосходством
знания, со всей непоколебимостью тайны: «Это не удар, — а — секрет».
Когда они убедились, что можно, выехать на бескорыстии, — они преследуют взятки; видя, что просвещение пошло в ход, они кричат о святости наук, о любви к
знанию; догадавшись, что идеи гуманности и правды одолевают
старые начала угнетения и лжи, они являются везде защитниками слабых, поборниками справедливости и т. п.
В эти дни Ашанин говорил со многими
старыми матросами, ожидавшими после возвращения в Россию отставки или бессрочного отпуска, и ни один из них, даже самых лихих матросов, отличавшихся и
знанием дела, и отвагой, и бесстрашием, не думал снова поступить по «морской части». Очень немногие, подобно Бастрюкову, собирались в деревню — прежняя долгая служба уничтожала земледельца, — но все в своих предположениях о будущем мечтали о сухопутных местах.
Эту правду, таящуюся в детской душе, Толстой чует не только в детях, уже способных сознавать счастье жизни. Вот грудной ребенок Наташи или Кити. Младенец без искры «сознания», — всякий скажет: кусок мяса. И с поразительною убежденностью Толстой утверждает, что этот кусок мяса «все знает и понимает, и знает, и понимает еще много такого, чего никто не знает». С тою же убежденностью он отмечает это
знание в звере и даже в
старом тополе.
Рассказы няньки, горничных, буфетчика, столяров,
старого повара и подростков-поварят, псарей, музыкантов — все это обогащало
знание быта,делало ближе к народу, забавляло или заставляло его жалеть, или бояться за других.
К нашему великому горю, наши великие и малые служители муз сильно хромают по части
знаний, а
знания даются, если верить
старым истинам, одним только трудом.
— Оставь! — сказал Алпатыч строго. — Под тобой насквозь на три аршина вижу, — повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами,
знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить
старому князю, давно приобрели ему славу колдуна, и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.